Война в судьбе моей семьи..

В руинах Гжатск горел Петровский,

Лишь ветер пепел раздувал,

Солдат с душой опустошённой

Слезу шинелью вытирал.

Вокруг дымилися останки,

Весь дом сгорел почти дотла,

Осталось то, что не горело,

А в доме мать его была.

Солдат фашистский озверевший

В окно гранату бросил гад,

Спасая шкуру от возмездья,

Поспешно убегал назад.

Она лежала возле печки,

Коса седая расплелась,

Глаза открыты, как живая,

Лишь кровь на теле запеклась.

Ещё топилась печь помалу,

Вода кипела в чугуне,

В старинной глиняной посуде

Крупы перловой горсти две…

Собралась милая старушка

Крупинок несколько сварить,

Чтобы на чуть, хоть на не много,

Проклятый голод утолить.

Она сыночка не дождалась,

А как хотела повстречать.

С благословеньем материнским

Слова душевные сказать.

Чтобы фашистов бил проклятых,

И не жалел он своих сил,

За то, что изверг ненавистный

С Отчизной нашей натворил.

Чтоб был отчаянным и храбрым,

Сражался смело, как герой,

Потом, с победою вернулся

В сою обитель, в дом родной.

Спешил солдат в боях смертельных,

Чтоб город свой освободить,

И дом, и мать, жену и сына,

Знакомых, близких навестить.

Теперь нет дома, спит старушка

Во мгле трагичным вечным сном.

Всегда добра желала людям,

Сейчас не мыслит ни о чём.

И в правду сказывают, верю –

Одна беда в дом не войдёт,

Она с жестокостью присущей

С собой вторую приведёт.

Жену угнали в плен фашисты

С грудным ребёночком больным,

Как пережить всё это горе?

Каким же быть стальным? Каким?

Не мог стоять, теряя силы

И ноги-дру́жки подвели,

Упал он всё же на колени

И опустился до земли.

Она тряслась под ним. Казалось,

Так колотилась его грудь,

И сердце выскочить собралось,

 Чтоб хоть немного отдохнуть.

В какой-то миг терял сознанье,

Всё горе выстрадав солдат,

Но даже в этом состоянье

Держал он крепко автомат.

Друзья его – однополчане

Подняли бережно с земли,

Все вместе помощь оказали,

И быстро в чувство привели.

Поленья в печке догорели,

Вода в посуде не кипит,

А на загнёте в том же месте

Крупа в той мисочке лежит.

Куда ни глянь – одни руины

Да проводы в последний путь,

И пусть земля им будет пухом,

Погибших к жизни не вернуть.

И даже матушка-природа

Пришла с сочувствием своим,

Укрыла снегом пепелище,

Чтоб сгладить горе чуть живым.

А он, последний видно выпал,

И март торопится шагать,

Весна уже не за горами,

Но горе этим не унять.

Гудки пыхтевших паровозов

Слились в один протяжный вой.

Так отдавали дань погибшим

И уваженье, кто живой.

Похоронил солдат старушку

Вконец истерзанной душой,

Теперь ему идти на запад,

А он готов хоть сразу в бой.

Да с гневом, яростью безмерной,

Что накопилося с лихвой,

Он будет бить зверей-фашистов,

И драться насмерть, он такой.

За нашу Родину Святую

Многострадальный наш народ,

За мать-старушку дорогую,

За всё, что натворил урод.

Настало времечко прощаться

С руинным Гжатском и родным,

И путь ему предстал далёкий

По тем дорогам фронтовым.

Он свой пустырь окинул взглядом,

Хоть рядом не на что смотреть,

Лишь дуб могучий обгоревший –

Живой и хочет зеленеть.

Весна уже вот-вот проснётся,

Он будет вновь её встречать.

И наш земляк, набравшись горя,

Спешил Победу добывать.

В кровопролитнейших сраженьях,

Сквозь ужас, смерть, кромешный ад

Прошёл с боями до Берлина

Советской армии солдат.

Солдат шагал, неся свободу,

И радость, счастье в каждый дом.

Порабощённой всей Европе

И не щадя себя при том.

Был трижды ранен и контужен,

Лежал засыпанный землёй,

Но жив остался, слава Богу,

Наш Гжатский парень – наш герой.

А сколько он ночей бессонных

Провёл, истерзанный войной.

Лишь в снах коротких, беспокойных

Он находил чуть-чуть покой.

Добыл Победу он в сраженьях

Какой немыслимой ценой.

Пожалуй, Богу лишь известно,

Ведь мир не знал войны такой.

Но воевал во имя мира,

И отдавал себе отчёт,

Войну, закончивши в Берлине,

Он предъявил фашистам счёт.

На видном месте в Трептов парке

Открыт скульптурный монумент,

Ему, Советскому Солдату,

А это главный аргумент.

Хотелось мне и миллионам

Людей, потрёпанных войной,

Чтобы воздвигнуть в варианте

Такой же, но в Москве родной.

Застыв навеки неподвижно,

В военной выправке своей,

Чтоб вспоминала вся Европа

Простых и скромных сыновей.

Он держит девочку-малышку,

К груди легонечко прижав,

И меч, карающий подонков,

Чтоб бес - фашизм не возражал.

Такой он есть – слуга народа

И символ мужества страны,

Геройства, доблести и славы

И беспредельной доброты.

Материал предоставила заведующий Ельнинским сельским филиалом Григорьева С.С.