Война в судьбе моей семьи..

-Ну ,здравствуй, дедушка. Ты как?

Опять болит твое колено?

-Колено, внученька, - пустяк,

Важней, чтоб сердце не болело.

- А ты ведь, деда, никогда

Мне не рассказывал о шрамах.

Ну да, мы горя повидали,

Да, раздробило мне колено,

Тогда ж невинных убивали!

Вот ведь в чем дело.

Мне было только лишь шестнадцать,

Но силы я в себе нашел.

Пускай положено влюбляться,

А я на фронт пошел.

- Разве могли тебя пустить?

-Разве могли меня оставить?!

Пришлось , конечно же , схитрить

И год рождения исправить.

- И ты совсем не испугался?

- Да, и, как окажется, не зря.

Тогда никто ведь не боялся,

Бояться нам было нельзя.

- А расскажи, как ты был ранен.

- Ну, попытаюсь, как смогу.

В рассказах я совсем бездарен,

Но все же расскажу.

Шел точно сорок третий год,

И немца мы к границе гнали,

Скорее , гнал его народ,

А мы, конечно, помогали.

Сидел в засаде наш отряд,

В забытой Богом деревушке

Стояло домика два в ряд,

Да то не домики - избушки.

Через сто метров мы сидели

В большом окопе, дня уж три.

Как помню, тихо песни пели

Всю ночь, до самой до зари.

А на заре…

-Ну, деда, деда, не томи!

Да немцы, внученька пришли,

- А с ними женщины с детьми

И старики…Их жечь вели…

-Да как же это, деда, жечь?!

-Пощады изверги не знали.

Как ты дрова бросаешь в печь,

В горящий дом людей кидали.

                                                       -Но вы же их остановили?

- Нам дан приказ был: ждать.

А немцы в дом всех заводили.

Уж мы так рвались расстрелять

Этих поганцев поскорей.

И тут приказ: вперед!

Мы из окопа, и быстрей

Спасать от гибели народ.

Стрельба, разрывы, вопли…

Что было дальше, помню плохо…

Упал я наземь от дикой боли.

Спас друг меня, Степанов  Леха.

Очнулся я уж в лазарете.

Конечно, мы не всех спасли.

А сколько их на том ведь свете,

Спасать которых не пришли…

Я знала, дед, что ты герой!

Ну-ну, давай, держись.

Пойду наверно, я домой,

И…спасибо, дедушка, за ЖИЗНЬ!

Материал предоставила заведующий Токаревским сельским филиалом Лазуткина Л.Е.