Новости

С середины 1920-х годов мать вступила в колхоз. Зиновьев вспоминал: «Только русская женщина могла выдержать эти каторжные годы. Поэтому описания сталинских лагерей на меня не произвели сильного впечатления: я видел кое-что похуже». Дети помогали следить за хозяйством.

В 1929 году Александр Зиновьев пошел в начальную школу. Учеба давалась ему легко. Мать хотела, чтобы сын окончил сельскую школу и стал ветеринаром. Однако учитель уговорил отправить Зиновьева в Москву: он называл ученика вторым Ломоносовым и прочил ему большое будущее. В 1933 году будущий философ переехал к отцу. Александр Зиновьев быстро освоился в новой школе. Его любимыми предметами были математика и литература. В старших классах Александр Зиновьев увлекся философией.

В 1936 году в школе ввели предмет «Изучение конституции», преподавателем которого стал аспирант Московского института философии, литературы и истории (МИФЛИ). Он посоветовал Зиновьеву почитать труды Маркса и Энгельса. Философ вспоминал: «Самый главный итог моего первого знакомства с марксизмом заключался в том, что я преодолел священный ужас… Я увидел, что марксистские тексты ничуть не труднее тех философских произведений, которые мне уже довелось читать». В 17 лет в разговоре с друзьями он впервые назвал себя антисталинистом. В 1939 году Александр Зиновьев окончил школу с золотой медалью.

Сразу после школы Александр Зиновьев поступил на философский факультет Московского института философии, литературы и истории. Однако Зиновьев проучился там недолго.

Зимой 1939 года на комсомольском собрании он раскритиковал колхозную систему, рассказал о несправедливости в деревне и обвинил в этом Сталина. Александра Зиновьева исключили из комсомола, отправили на психиатрическую экспертизу, а вскоре отчислили из университета.

29 октября 1940 года, в день своего рождения, Зиновьев пошел добровольцем в Красную армию. Сначала служил в Приморском крае, потом, незадолго до начала Великой Отечественной войны, подразделение перебросили на Западную границу Украины. Его назначили башенным стрелком в танковый полк.

Боевые награды Александра Зиновьева: Орден Красной Звезды, Медаль «За взятие Берлина», Медаль «За освобождение Праги», Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 1945 гг.».

 

Летом 1942 года философа перевели в летную школу, где он проучился два года и выпустился со званием младшего лейтенанта. Александр Зиновьев воевал во втором гвардейском штурмовом авиационном корпусе, летал на ИЛ-2 и участвовал в боях на территории Польши и Германии. В 1945 году его наградили орденом Красной Звезды. Окончание войны философ встретил в немецком Грассау.

В 1946 году Александр Зиновьев демобилизовался, вернулся в Москву и решил восстановиться в университете. Московского института философии, литературы и истории больше не существовало: вуз присоединили к МГУ. Писателя могли восстановить без экзаменов. Для этого требовалась справка о поступлении в МИФЛИ. Писатель вспоминал: «В архиве молоденькая девушка нашла документы. Около моего имени было написано, что я был исключен без права поступать в высшие учреждения вообще. Я попросил девочку не писать этого в справке, мотивируя тем, что «война списала все грехи». Она выполнила мою просьбу. <…> …Это было признаком того, что во время войны наметился перелом огромного значения». Вскоре Александр Зиновьев стал студентом философского факультета МГУ.

В 1951 году Александр Зиновьев с отличием окончил философский факультет МГУ и поступил в аспирантуру.

Через год философ основал в университете неформальный Московский логический кружок. На еженедельных семинарах студенты и аспиранты обсуждали спорные вопросы логики. В 1954 году философ защитил диссертацию на тему «Метод восхождения от абстрактного к конкретному», в которой критиковал марксизм с позиций логики. Зиновьев вспоминал: «Обсуждение превратилось в настоящее сражение, длившееся более шести часов. Профессора обвиняли меня во всех возможных отступлениях от марксизма-ленинизма… …Пришло много людей с других факультетов — слух о необычной диссертации распространился по Москве».

С этого же года Зиновьев стал работать в Институте философии Академии наук СССР. Диссертацию вскоре изъяли из открытого доступа.

В 1960 году Александр Зиновьев написал книгу «Философские проблемы многозначной логики». Она стала бестселлером в научной среде, и вскоре работу перевели на английский и немецкий языки. В 1962 году философ защитил докторскую диссертацию. Вскоре он стал членом редакционной коллегии журнала «Вопросы философии» — одного из главных идеологических журналов в СССР. Александра Зиновьева часто приглашали на международные конгрессы, но в выезде за границу ему отказывали.

 

 

ЧИТАТЬ

 

В 1968 году, после Пражской весны, у Зиновьева возник замысел сатирической книги о советской действительности. В начале 1970-х Зиновьев писал публицистические статьи, в которых критиковал режим, их печатали в Чехословакии и Польше.

Летом 1974 года философ вспомнил о своем замысле и начал работать над книгой «Зияющие высоты». По жанру автор называл ее «социологическим романом».

В июне 1976 года Зиновьева в очередной раз отказались выпустить за границу: философа пригласили в Финляндию на логический коллоквиум. Тогда он решился на конфликт с властями. На следующий день писатель встретился с французскими и шведскими журналистами и дал интервью о свободе слова в СССР. Заявление Зиновьева опубликовали в западных газетах. Затем философ сдал партийный билет в Институте философии. В августе 1976 года роман «Зияющие высоты» опубликовало швейцарское издательство. Писателя уволили из Института философии и лишили всех степеней, званий за «антипатриотические действия, несовместимые со званием советского ученого». Александр Зиновьев остался без средств к существованию.

 

   

 

ЧИТАТЬ                                                    ЧИТАТЬ

 

Чтобы заработать, он распродавал книги из домашней коллекции, одежду, мебель, редактировал научные тексты. В этот период философ начал писать сразу два новых романа: «В преддверии рая» о социализме и «Светлое будущее» о диссидентском движении и эмиграции. В произведении Зиновьев критиковал генерального секретаря КПСС Леонида Брежнева. Автор писал о нем как о «полководце, не выигравшем ни одного сражения, и о теоретике, не сделавшем ни одного открытия». Оба текста опубликовали весной 1978 года в Швейцарии. Через несколько месяцев Политбюро ЦК КПСС лишило Александра Зиновьева гражданства, и философа выслали из СССР.

С 1978 года Зиновьев жил в ФРГ и преподавал логику в Мюнхенском университете. В свободное время он продолжал работать. В 1981 году автор написал книгу «Коммунизм как реальность» — о советском обществе. Ее перевели на английский и немецкий языки, а вскоре Зиновьев получил за нее премию Алексиса де Токвиля. В 1982 году Александр Зиновьев выпустил роман «Иди на Голгофу».

 

   

 

ЧИТАТЬ                                                    ЧИТАТЬ

 

В 1990 году в СССР философа восстановили в научных званиях и напечатали его роман «Зияющие высоты». Через год на родине писателя появились книги «Иди на Голгофу» и «Пара беллум». После распада СССР Александр Зиновьев выпустил несколько произведений о советской системе управления и новом российском обществе: «Катастройка», «Смута», «Русский эксперимент».

В 1999 году Александр Зиновьев вернулся в Москву. Он стал профессором на философском факультете МГУ, читал лекции в Литературном институте им. А.М. Горького. В 2002 году вышла последняя книга философа — «Русская трагедия (Гибель утопии)», в которой Зиновьев писал о феномене «постсоветского» и рассуждал о месте России в глобальном мире.

 

Зиновьев вспоминал, что в школьные годы просто физически ненавидел Сталина и ему пришла мысль убить его.

"...Я рано встал на путь бунтарства против дефектов советского строя и стал антисталинистом. В десятом классе школы я стал членом террористической группки, планировавшей убить Сталина... Нам казалось, что убив Сталина. мы сделаем величайшее благо для миллионов соотечественников...Проблема состояла в том, как осуществить покушение технически и где добыть оружие. Обсудив все доступные нам варианты, мы остановились на том, чтобы осуществить замысел во время демонстрации...Колонна, в которой шла на демонстрацию наша школа, проходила недалеко от Мавзолея... Никому бы не пришло в голову, что какие-то невзрачные мальчишки и девчонка способны на такое серьезное дело, как мы думали, эпохального масштаба...Но если бы разоблачили, нас, конечно, осудили бы, как это сделали с другими группами, которые появлялись в те годы. И правильно бы сделали - мы были преступники, воплощение зла..."

Касательно репрессий в СССР -

"...- А, скажем, репрессии? Их что, не было?

- Были, конечно... В реальной жизни все было не так, как сейчас представляют всякого рода спекулянты. Были репрессии, но было и что-то другое. Возьмем нашу семью. Моя бабушка, мать моей матери, принадлежала к древнему дворянскому роду, дед был крупным предпринимателем. Они после революции потеряли все свои ценности. Дом, где жили бабушка и дедушка, они отдали под сельскую больницу, но никто у нас не был арестован. А в деревне у нас были соседи. У них в семье было арестовано четыре человека. За что, за политику, что ли? Один был председателем колхоза, пропил чуть ли не половину колхозного имущества. Другой - тоже за какие-то уголовные преступления. Но шли они по 58-й статье - как враги народа.

- Вы считаете, что при Сталине всех сажали правильно?

- Не всех, но это время было трагическое, тяжелое. Вот сейчас попробуйте наведите порядок в стране - ведь полстраны преступники. А тогда, вы думаете, проще было? Я считаю, что в "Архипелаге ГУЛАГ" отдельные факты справедливы. Но в целом - это концептуальная фальсификация истории. Получилось так, будто вот был злодей Сталин, а все остальные были невинные жертвы. Я вообще не встречал людей, которые подвергались репрессиям и за которыми не было бы какой-то вины. Ну вот, я мальчишка совсем был. Что со мной нужно было делать? Что, орденом награждать, что ли? И как вы думаете, что, все эти люди - Троцкий, Бухарин, Каменев, другие - были ангелами? Нет, конечно. Вся реальная история сфальсифицирована. Почти на сто процентов. И сейчас идет систематическая фальсификация истории: и советской, и досоветской, и зарубежной..."

О коллективизации и о 1937 годе -

"...- Если бы вы были на месте Сталина, то повторили бы и коллективизацию, и 37-й год?

- Да. Я другого придумать не смог бы. Эти действия были совершены в силу необходимости. Они предпринимались в конкретных условиях с конкретным человеческим материалом, это никогда не нужно забывать...То же самое со Сталиным. Одно дело на бумаге быть за то, чтобы была демократия, за то, чтобы людей не арестовывали, а попробуйте в реальности обойтись без этого..."

О сегодняшнем отношении к Сталину (интервью было в начале 2000- годов) -

"...- Как вы сейчас относитесь к Сталину?

- Я считаю его одним из величайших людей в истории человечества. В истории России он был, по-моему, даже крупнее, чем Ленин. До смерти Сталина я был антисталинистом, но всегда считал его гениальной личностью.

- В чем заключалась его гениальность?

- Как в чем? В том, что он создал великую супердержаву.

- В реальности во всем мире обходятся без арестов людей, которые ни в чем не виноваты.

- Вы мне эти сказочки оставьте. Не думайте, что при Сталине были разнузданные дураки и болваны, которые только и делали, что разрушали сельское хозяйство просто так или что арестовывали просто так. Шла борьба, настоящая борьба не на живот, а на смерть, историческая борьба, а в исторической борьбе целые цивилизации и народы погибают.

- Выходит, цель оправдывает средства?

- Да при чем тут цель? Цель оправдывает средства - это моральный принцип. А я говорю о реальности, а реальность живет совсем по другим законам. Моральными принципами руководствуются отдельные люди, и в особенности такие, которые сочиняют всякие книги про репрессии. Они после драки машут кулаками. Теперь они все выглядят героями. А где они были раньше? И если представится ситуация, посмотрим, как они будут себя вести. Мне 78 лет, я насмотрелся на всякого рода демагогов и прохвостов. Я помню, как после смерти Сталина все махровые сталинисты превратились вдруг в антисталинистов. И когда я сказал на одном собрании, что мертвого льва может лягнуть даже осел, меня превратили в сталиниста, хотя знали, кто я такой..."

Из доклада на Международной научно-практической конференции, прошедшей на базе от­крытого академического теоретического семинара "Марксовские чтения" в Институте фило­софии РАН. Опубликован в книге "Конец предыстории человечества: со­циализм как альтернатива капитализму" (Омск, 2004 г.).

"...Сталин. Сталинская эпоха. Сталинизм

Прошло пятьдесят лет после смерти Сталина. Но Сталин и все, что свя­зано с его деятельностью, не стало далеким безразличным для живущих лю­дей прошлым...Сталин принадлежит к числу тех великих исторических личностей, которые навечно остаются значительными явле­ниями современности для всех последующих поколений...

Сталинская эпоха. ...После 20-го съезда КПСС (1956 год) прочно утвердилось представле­ние о сталинском периоде как о периоде злодейства, а о самом Сталине — как о самом злодейском злодее изо всех злодеев в истории человечества. И теперь в качестве истины принимается лишь разоблачение язв стали­низма и дефектов Сталина. Попытки высказаться объективно об этом пе­риоде и о личности Сталина расцениваются как апологетика сталинизма. И все же я рискну отступить от разоблачительной линии и высказаться в защиту… нет, не Сталина и сталинизма, а их объективного понимания.

Думаю, что я имею на это моральное право, поскольку с ранней юности был убежденным антисталинистом, в 1939 году был членом террористи­ческой группы, намеревавшейся совершить покушение на Сталина, был арестован за публичное выступление против культа Сталина и до самой смерти Сталина вел нелегальную антисталинистскую пропаганду. После смерти Сталина я прекратил ее, руководствуясь принципом: мертвого льва может лягнуть даже осел. Мертвый Сталин не мог быть моим врагом. На­падки на Сталина стали ненаказуемыми, обычными и даже поощряемыми...

Коллективизация и индустриализация.

Существует устойчивое мнение, будто колхозы были выдуманы сталинскими злодеями из чисто идеологических соображений. Это чудовищная нелепость...Коллективизация была не злым умыслом, а трагической неизбежно­стью. Процесс бегства людей в города все равно нельзя было остановить. Коллективизация ускорила его. Без нее этот процесс стал бы, может быть, еще болезненнее, растянувшись на несколько поколений.
Дело обстояло вовсе не так, будто высшее советское руководство имело возможность вы­бора пути. Для России в исторически сложившихся условиях был один выбор: выжить или погибнуть.
А в отношении путей выживания выбора никакого не было. Сталин явился не изобретателем русской трагедии, а лишь ее выразителем. Колхозы были злом, но далеко не абсолютным. Без них в тех реаль­ных условиях была невозможна индустриализация, а без последней нашу страну разгромили бы уже в тридцатые годы, если не раньше...

Репрессии.

Вопрос о репрессиях имеет принципиальное значение для понимания, как истории формирования русского коммунизма, так и его сущности как социального строя. В них произошло совпадение факто­ров различного рода, связанных не только с сущностью коммунистическо­го социального строя, но и с конкретными историческими условиями, а также с природными условиями России, ее историческими традициями и характером наличного человеческого материала. Была мировая война. Рухнула царская империя, причем — коммунисты в этом были меньше всего повинны. Произошла революция. В стране дезорганизация, разруха, голод, нищета, расцвет преступности. Новая революция, на сей раз — со­циалистическая. Гражданская война, интервенция, восстания.
Никакая власть не смогла бы установить элементарный обществен­ный порядок без массовых репрессий. Само формирование нового общественного строя сопровождалось бук­вально оргией преступности во всех сферах общества, во всех регионах страны, на всех уровнях формирующейся иерархии, включая сами органы власти, управления и наказания. Коммунизм входил в жизнь как освобож­дение, но освобождение не только от пут старого строя, но и освобожде­ние масс людей от элементарных сдерживающих факторов. Халтура, очковтирательство, воровство, коррупция, пьянство, злоупотребления слу­жебным положением и т. п., процветавшие и в дореволюционное время, превращались буквально в нормы всеобщего образа жизни россиян (те­перь советских людей). Партийные организации, комсомол, коллективы, пропаганда, органы воспитания и т. д. прилагали титанические усилия к тому, чтобы помешать этому. И они действительно многого добивались. Но они были бессильны без органов наказания. Сталинская система массовых репрессий вырастала как самозащитная мера нового общества от рожденной совокупностью обстоятельств эпидемии преступности. Она становилась постоянно действующим фактором нового общества, необхо­димым элементом его самосохранения...

...Сталин и международный коммунизм. Сталин начал свою великую миссию по построению реального ком­мунистического общества с решительного отрицания общепринятой дог­мы классического марксизма, будто коммунизм можно построить только во многих передовых западных странах одновременно, и с провозглашения лозунга построения коммунизма в одной отдельно взятой стране. И это на­мерение он осуществил. Более того, он сознательно встал на путь исполь­зования достижений коммунизма в одной стране для распространения его по всей планете. К концу сталинского правления коммунизм действи­тельно стал стремительно завоевывать планету. Лозунг коммунизма как светлого будущего всего человечества стал выглядеть как никогда реаль­ным. И как бы мы не относились к коммунизму и к Сталину, бесспорным остается тот факт, что никакой другой политический деятель в истории не добивался такого успеха, как Сталин. И ненависть к нему до сих пор не угасает не столько из-за причиненного им зла (многие в этом отношении превзошли его), сколько из-за этого его беспримерного личного успеха.

Триумф сталинизма. Война 1941-1945 годов против гитлеровской Германии была величайшим испытанием для сталинизма и лично для само­го Сталина. И надо признать как бесспорный факт, что они это испытание выдержали: величайшая в истории человечества война против сильнейшего и страшнейшего в военном и во всех прочих аспектах врага завершилась триумфальной победой нашей страны, причем — главными факторами по­беды явились, во-первых, коммунистический социальный строй, устано­вившийся в нашей стране в результате Октябрьской революции 1917 года, и, во-вторых, сталинизм как строитель этого строя и лично Сталин как руко­водитель этого строительства и как организатор жизни страны в военные годы и главнокомандующий вооруженными силами страны. Казалось бы, что все баталии Наполеона в совокупности ничто в срав­нении с этой баталией Сталина. Наполеон в конечном итоге был разгром­лен, а Сталин одержал триумфальную победу, причем — вопреки всем про­гнозам тех лет, предрекавшим скорую победу Гитлеру. Казалось бы, что по­бедителя не судят. Но в отношении Сталина все делается наоборот: тьма пигмеев всех сортов прилагает титанические усилия к тому, чтобы сфаль­сифицировать историю и украсть это великое историческое деяние у Стали­на и сталинизма.

К стыду своему, должен признаться, что я отдал дань та­кому отношению к Сталину как к руководителю страны в годы подготовки к войне и в годы войны, когда был антисталинистом и очевидцем событий тех лет.

Прошло много лет учебы, исследований и размышлений, прежде чем на вопрос «А как бы поступал ты сам, окажись на месте Сталина?» я ответил себе: я не смог бы поступать лучше, чем Сталин.

И что только не инкриминируют Сталину в связи с войной! Послу­шать этих «стратегов» (о них поэт еще в XIX веке сказал: «Каждый мнит себя стратегом, глядя бой со стороны»), так глупее, трусливее и т. п. чело­века на вершине власти, чем Сталин в те годы, не придумаешь. Сталин якобы не готовил страну к войне. На самом деле Сталин с первых дней пребывания у власти знал, что нам нападения со стороны Запада не избе­жать. А с приходом Гитлера к власти в Германии знал, что воевать нам придется именно с немцами. Даже мы, школьники тех лет, знали это как аксиому. А Сталин не просто предвидел это, он готовил страну к войне. Но одно дело — организовать и мобилизовать наличные ресурсы с целью подготовиться к войне. И другое дело — создать эти ресурсы. А чтобы создать их в условиях страны тех лет, нужна была индустриализация, а для индустриализации нужна была коллективизация сельского хозяйства, нужна была культурная и идеологическая революция, нужно было образо­вание населения и многое другое. А на все это нужны были титанические усилия в течение многих лет. Я сомневаюсь в том, что какое-то другое ру­ководство страны, отличное от сталинского, справилось бы с этой задачей. Сталинское справилось. Стало буквально штампом приписывать Сталину, будто он прозевал начало войны, будто не поверил донесениям разведки, будто поверил Гитлеру и т. п. Я не знаю, чего больше в такого рода утвер­ждениях — интеллектуального идиотизма или умышленной подлости. Сталин готовил страну к войне. Но далеко не все зависело от него. Мы про­сто не успевали как следует подготовиться. Да и западные стратеги, мани­пулировавшие Гитлером, как и сам Гитлер были не дураки. Им нужно было разгромить Советский Союз, напав на него раньше, чем он подготовится лучше к отражению нападения. Это все банально. Неужели один из самых выдающихся политических стратегов в истории человечества не понимал таких банальностей?! Понимал. Но он к тому же участвовал в мировой стратегической «игре», стремился любой ценой отсрочить начало войны. Допустим, он в этом шаге истории проиграл. Зато он с лихвой компенсиро­вал неудачу в других шагах. История ведь не остановилась на этом.
На Сталина сваливают вину за поражения советской армии в начале войны и многое другое. Не буду утруждать читателя анализом такого рода явлений. Сформулирую лишь мой общий вывод. Я убежден в том, что в понимании совокупной ситуации на планете в годы Второй мировой вой­ны, включая как часть войну Советского Союза против Германии, Сталин был на голову выше всех крупнейших политиков, теоретиков и полковод­цев, так или иначе вовлеченных в войну. Было бы преувеличением утвер­ждать, будто Сталин все предвидел и планировал в ходе войны. Конечно, было и предвидение, было и планирование. Но не меньше было и непред­виденного, непланируемого и нежелательного. Это очевидно. Но важно тут другое: Сталин правильно оценивал происходившее и использовал в интересах победы даже наши тяжелые поражения. Он мыслил и поступал, можно сказать, по-кутузовски. И это была военная стратегия, наиболее адекватная реальным и конкретным, а не воображаемым условиям тех лет. Если даже допустить, что Сталин поддался на гитлеровский обман в нача­ле войны (во что я не могу поверить), то он блестяще использовал факт гитлеровской агрессии для привлечения на свою сторону мирового обще­ственного мнения, что сыграло свою роль в расколе Запада и образовании антигитлеровской коалиции. Нечто подобное имело место и в других тя­желых для нашей страны ситуациях. Заслуги Сталина в Великой отечественной войне 1941-1945 годов на­столько значительны и бесспорны, что было бы проявлением элементар­ной исторической справедливости вернуть имя Сталина городу на Волге, где произошла важнейшая битва войны. Пятидесятилетие со дня смерти Сталина подходящий повод для этого.

Сталин и Гитлер. Один из способов фальсификации и дискредита­ции Сталина и сталинизма — отождествление их с Гитлером и, соответст­венно, с немецким нацизмом. То, что между этими явлениями имеет место сходство, это не дает оснований для их отождествления. На таком основа­нии можно обвинить в сталинизме и Брежнева, и Горбачева, и Ельцина, и Путина, и Буша и многих других...

Но главное — не в сходстве сталинизма и нацизма (и фашизма), а в их качественном различии. Нацизм (и фашизм) есть явление в рамках запад­нистской (капиталистической) социальной системы, в ее политической и идеологической сферах. А сталинизм есть социальная революция в самих основах социальной системы и начальная стадия эволюции коммунисти­ческой социальной системы, а не только явление в политике и идеологии. Неслучайно потому имела место такая ненависть нацистов (фашистов) к коммунизму. Хозяева западного мира поощрили нацизм (фашизм) как ан­тикоммунизм, как средство борьбы с коммунизмом. И не забывайте, что Гитлер потерпел позорное поражение, а Сталин одержал беспрецедентную в истории победу. И не мешало бы нынешним антисталинистам подумать о том, в каких конкретно исторических усло­виях это происходило и какое грандиозное влияние на человечество и на ход мировой истории оказала эта победа... Сталинизм не потерпел крах, как утверждали и до сих пор утвержда­ют антисталинисты, антикоммунисты, антисоветчики. Он сошел с арены истории, выиграв свою великую роль и исчерпав себя еще в послевоенные годы. Сошел осмеянный и осужденный, но непонятый даже в советские го­ды. А теперь, в условиях оголтелого антикоммунизма и ничем не сдержи­ваемой фальсификации советской истории рассчитывать на объективное его понимание вообще не приходится. Торжествующие пигмеи постсоветизма, разрушившие русский (советский) коммунизм, всячески умаляют и извращают деяния великанов советского прошлого, дабы оправдать свое предательство этого прошлого и самим выглядеть великанами в глазах оболваненных современников..."

         

 

Памятник А.А. Зиновьеву в Костроме

 

Александр Зиновьев умер 10 мая 2006 года. Его кремировали, а прах развеяли с вертолета над районом Чухломы, где родился и вырос Зиновьев.

 

Интеллектуальное наследие Александра Зиновьева (15 книг на сайте Национальной электронной библиотеки

Выставка «Зиновьевские высоты России» в Российской государственной библиотеке с 24 сентября по 21 октября 2022 года